...В XVIII в. Иркутск становится настоящим центром изучения Северо-Восточной Азии и Тихоокеанского региона. Само развитие городской культуры, ее самобытность и своеобразие во многом определялись направлением и сферой приложения капиталов. А они, в свою очередь, традиционно были связаны с промысловым освоением восточных окраин Сибири, а затем и островов в северной части Тихого океана, а также с развитием торговых связей с Китаем. "Самый образ тамошних дел и промышленности, - отмечал современник, - требующий смелости, беспрерывно новых соображений и некоторых сведений, способствовал направлению общества к образованности, ибо известно, что промышленность и торговля, не ограничивающиеся только делами своего города, всего больше способствуют развитию умов и общей образованности. Оттого являлись в Иркутске между торговым сословием люди необыкновенные и множество лиц достопамятных и оригинальных"!... Именно таким человеком, не только удачливым купцом-организатором промыслового хозяйства, но и политиком, отличающимся большой государственной проницательностью, явился Г.И.Шелихов. Его имя начинает мелькать в хронике купеческих экспедиций с середины 1770-х гг. Рыльский купец, связавший с 25-летнего возраста свою жизнь с Иркутском и пушными промыслами на востоке, достаточно быстро становится заметной фигурой среди мореходов и промышленников. После первых, не слишком удачных плаваний на Курильские острова совместно с начинающим тогда карьеру П.С.Лебедовым-Ласточкиным Шелихов связал свои интересы с курским купцом И.Л.Голиковым, у которого сначала служил приказчиком, но довольно быстро стал полноправным компаньоном. В августе 1781 г. они учреждают Северо-Восточную компанию. В отличие от традиционной практики, эта компания создавалась не на один конкретный вояж, а на срок не менее десяти лет. Новым в соглашении явилось и стремление "основать на берегах и островах американских селения и крепости". Создание постоянных поселений на американских берегах значительно сокращало время и расходы на организацию промысла и, кроме того, знаменовало собой окончательное утверждение этих территорий за Россией. "Почел я за нужное, - писал позднее Шелихов, - обыскать пристойные места, сделать ко надобному частные свои обселения. Всего же больше старался я успевать как можно далее к полудню по Америке и Калифорнии лежащему берегу занятием русских селениев и оставления наших знаков во отвращение мысливших на сию часть земли и покушении других наций, сделать наши обзаведения первыми. В результате известных экспедиций Шелихова 1783-1786 гг. было основано поселение в гавани Трех Святителей на острове Кадьяк, а также две крепости - на острове Агофнак и у входа в Кенайский залив на Аляске. Наряду с пушным промыслом он пытался завести на новых землях хлебопашество, разведать природные ресурсы, изучить обычаи и нравы аборигенного населения, установить торговые связи с промышленниками из других стран. В ходе этих плаваний неутомимый мореход подготовил обширнейший проект коренного изменения организации тихоокеанского пушного промысла. Удачное путешествие придало Шелихову решимости добиваться монополии на промыслы и торговлю на всех Алеутских островах и Аляске. Его планы включали расширение зоны морской торговли. В записке, обращенной к правительству, он ходатайствовал о предоставлении его компании значительной ссуды на длительный срок, права набирать для службы на заокеанских территориях военных людей. Очень важным представляется его стремление вывести компанию из под опеки охотских и камчатских властей и передать ее под непосредственное руководство генерал-губернато-ра. Кроме того, он просил разрешения в некоторых особо важных слу-чаях обращаться непосредственно в Петербург. И вообще, он считал, что его компания могла лучше обеспечить государственные интересы на заокеанских территориях, а власти, в свою очередь, должны были содействовать компании в ее дальнейших попытках "разведания американской твердой земли".
Особое значение рыльский купец придавал возможности "завести торговлю с Японией, Китаем, Индией, Филиппинскими и прочими островами, по Америке же - с гишпанцами и с американцами". "Планы Шелихова нашли полную поддержку у иркутского генерал-губернатора И.Я.Якоби. В своем всеподданнейшем рапорте от 30 ноября 1787 г. он высказался в пользу предоставления компании Шелихова и его товарищей исключительных монопольных прав на американские промыслы. Воодушевленные поддержкой иркутских властей, Г.И.Шелихов и И.Л.Голиков в Петербург отправились пробивать свой проект. В феврале 1788 г. они обратились с прошением к Екатерине II. Изложив свои идеи реорганизации тихоокеанских промыслов, компаньоны попросили ссуду их казны в 200 тыс. руб. и запрещение другим компаниям добывать пушнину там, где обосновались они со своими промышленниками, а также утвердить их проекты по созданию постоянных поселений, отметить их заслуги перед государством. В поддержку купцов высказалась Комиссия о коммерции. В специальном докладе императрице, под-писанном А. Р. Воронцовым, ГХ.Минихом и И.А.Соймоновым, были одобрены все начинания компаньонов, а их самих рекомендовано "сверх медали,: шпаги и похвального листа... пожаловать их чи-нами на таком же основании, на каковом... на-граждаемы бывали разные откупщики".
Современники оставили различные, подчас противоречивые, характеристики "колумба росского". Пожалуй, наиболее яркую и объективную дала Е.А.Авдеева-Полевая: "Не столько богатства, сколько славы жаждала его огненная душа, и препятствия в жизни как будто не существовали для него: он все преодолевал своею непреклонною, железною волею, и окружавшие недаром называли его "пламя плящее". Имя Шелихова после посещения столицы было у всех на устах, и купцы, лучше правительства оценив его проекты, тянулись к нему и, не задумываясь, давали крупные суммы в долг. Популярности Шелихова содействовала и вышедшая в 1791 г. его книга о странствиях в Северную Америку. После ее появления о нем узнали многие в России и за рубежом, и его имя стало неразрывно связано с основанием Русской Америки. Чтобы избежать обвинения в стремлении к монополии и одновременно расширить свою деятельность, Г.И.Шелихов стал создавать новые, "самостоятельные" компании. В 1790 г. была образована Предтеченская, несколько позднее - Курильская и Уналашкинская компании. Все они являлись своеобразными филиалами Северо-Восточной. С 1790 г. новым управляющим всех заокеанских территорий Шелихова стал каргопольский купец А.А.Баранов, с чьим именем связана вся последующая история Русской Америки. Он 28 лет состоял главным правителем российских колоний в Америке. Активизации промысловой деятельности на Тихом океане и, соответственно, росту их доходности способствовала возобновившаяся с 1792 г. торговля с Китаем через Кяхту. Семилетний перерыв в торговле привел к недостатку мехов на внутреннем рынке Китая, что, в свою очередь, вызвало увеличение цен на меха. Наибольшим спросом пользовался мех морского бобра, вывозимый с территорий Русской Америки. В эти годы Северо-Восточная компания становится ведущей среди тихоокеанских промышленных групп. В 1781-1797 гг. всеми одиннадцатью купеческими компаниями было доставлено пушнины на 2,8 млн. руб., из них на долю компании Шелихова приходилось около 1,5 млн. руб., т.е. более половины всех добытых мехов.
Деятельность Шелихова с каждым годом расширялась: осваивались новые территории, в колониях предпринимались меры по развитию земледелия и огородничества, строились верфи. Особое внимание уделялось христианизации и образованию аборигенного населения. Очередное обращение к императрице с просьбой о позволении учредить на Кадьяке церковь было воспринято благосклонно. Екатерина II распорядилась послать в Америку не одного священника, а целую духовную миссию. Стремясь к укреплению и расширению российских владений, Шелихов мечтал объединить их вокруг единого центра - Славороссии. Особенно поражали своим размахом его планы открытия новых рынков для отечественной торговли. Он ходатайствовал за расширение торговли с Японией, Китаем, Батавией, Филиппинскими островами для сбыта добываемых в колониях мехов, "а из тех мест привозить в Америку как для поселяющихся тамо русских. Также и коренных тамошних обитателей им нужное". В этой связи его внимание вновь привлекают Курильские острова и устье Амура, как будущая база для развития торговых отношений с Японией. Кроме того, устройство русских поселений на Курилах остановило бы посягательства европейцев на эти территории. Иркутские власти вновь поддержали проекты "колумба росского". Генерал-губернатор И.А. Пиль доносил в Петербург, что только сильная торгово-промышленная компания, каковой является Северо-Восточная, способна объединить усилия русских мореходов и утвердить права России на американском материке и на островах Тихого океана.
В развитии торговых связей с Японией особую заинтересованность проявляли иркутские купцы. С середины XVIII в. в городе было введено преподавание японского языка в местной навигационной школе. В начале 1790-х гг. в группе иркутских купцов и чиновников возник проект установления торговли с Японией. В числе его вдохновителей были Г.И.Шелихов и ученый-натуралист Э.Г.Лаксман, каждый из которых представил свои предложения. В сентябре 1791 г. появился именной указ "Об установлении торговых отношений с Японией". Поводом послужило желание Екатерины II вернуть на родину группу японских моряков, потерпевших кораблекрушение у российских берегов. Экспедиция отправлялась от имени иркутского генерал-губернатора, видимо, для того, чтобы не уронить престиж императрицы. Посольство возглавил сын ученого Адам Лаксман. Несмотря на то, что Япония уклонилась от подписания дипломатических и торговых договоров, российским купцам было позволено приходить в порт Нагасаки и производить торговлю. Полученные результаты вызвали в правительстве противоречивые оценки. Екатерина II ожидала большего и в ряде писем не скрывала своего разочарования его итогами. Тем не менее, по ее распоряжению началась подготовка новой экспедиции в Японию. "Торгующее в Иркутске и по Северо-Восточному океану купечество, - доносил императрице Лаксман, - весьма желает... осенью будущего 1796 года... снарядить мореходное купеческое судно и отправить оное из Охотска в Нагасаки. Особливо же из числа оного Степан Киселев, Алексей Полевой и Влас Бибиков". Плавание А.Лаксмана и развитие российско-японских отношений вызвали интерес в купеческих кругах России. В находящемся на другом конце страны Архангельске появилась даже специальная записка с детальным разбором первого посольства в Японию. Ее анонимный автор призывал подходить к развитию российско-японских отношений не с позиции сиеминутной выгоды, а исходя из государственных интересов на Дальнем Востоке. Монополистические устремления Г.И.Шелихова, его неразборчивость в средствах, жестокость в обращении с работниками и аборигенами вызывали критическое отношение не только у его конкурентов, которые и сами не отличались особой щепетильностью, но и у небольшой еще части иркутского образованного общества. Наиболее последовательным и строгим критиком действий Шелихова был выдающийся ученый, член российской и шведской академий Эрик Лаксман. В письме к неофициальному, но фактическому главе Коллегии иностранных дел графу ААБезбородко он с горечью констатировал: "Где частные выгоды перевес имеют, там богатым нетрудно свои намерения исполнять по Северо-Восточному океану почти все коммерческие дела, которые сходственнее грабежом называть можно в руках помянутого Шелихова. Которого промышленники состоят из ядра развратнейших иркутских буйственников и мошенников, и хозяин их довольно имеет в себе той жестокости, которую мы о Гишпанцах читаем в древней американской истории, когда он мог над бедными Алеутами пробовать свою саблю, пистолету и винтовку". Справедливости ради следует заметить, что эти слова ученого-гуманиста относятся к начальному периоду деятельности Шелихова, связанному с вооруженными столкновениями на Кадьяке с воинственными конягами, которые и позднее не раз выступали против российских промышленников.
